– Именно в этот период стало казаться, что "Славия" заберет, в итоге, бронзу. Вам даже удалось на какое-то время подняться в первую тройку. Почему все-таки не получилось?

– У нас была хорошая серия игр с минским "Динамо", "Торпедо-БелАЗом" с "Ислочью". После нее мы тур пропускали, а сразу после этой паузы проиграли "Слуцку". Повлиял ли на нас этот вынужденный простой? Я все-таки считаю гораздо более существенными другие факторы: психологию и предсезонную подготовку, так как многие из тех, кто выпал зимой, выпадал впоследствии и по ходу сезона. По сути, у нас были всего два футболиста, кто провел ровно весь сезон – Леша Иванов и Никита Мельников. А что касается психологии, разумеется, все ребята хотели выиграть медали, были мотивированы, с другой стороны эта ответственность создавала напряженность. Можно вспомнить разных наших чемпионов, которые обладали гораздо большим человеческим и финансовым ресурсом, нежели "Славия", но даже они шли к успеху не один год. Конечно, последние шесть туров мы провели не настолько хорошо, как могли бы, но даже они, считаю, не сильно испортили общую картину. А она была такой, что мы на протяжении сезона по многим статистическим метрикам были в первой тройке, и во многих матчах "Славия" показывала и яркую игру, и вариативную.

– Некоторые болельщики ждали, что "Славия" будет чем-то похожа на "Гомель" образца 2021 года, с которым вы заняли четвертое место, вернув перед этим команду из первой лиги в высшую. Но был ли для вас тот "Гомель" каким-то ориентиром?

– Мы все, порой, любим проводить аналогии, чтобы было на что опереться. Но все же "Гомель" и "Славия" – две абсолютно разные истории. Когда я работал в Гомеле, были совсем другие обстоятельства. Во-первых, это были ковидные времена — много всякой неопределенности. Во-вторых, в высшей лиге изменили регламент, увеличив количество игроков, которых можно было включать в заявку на матч. Это привело к тому, что многие футболисты, которые могли нам пригодиться, устремились из первой лиги в высшую. При этом задача, стоявшая перед нами, была предельно жесткая – команда должна вернуться в сильнейший дивизион. Кроме того, с "Гомеля" тогда сняли пять очков, а туров в первой лиге было только 26, а не 34, как сейчас, – соответственно, меньше времени, чтобы догнать конкурентов. А мы видели на примерах "Шахтера", "Энергетика", "Белшины", как это психологически сложно – выбираться из минуса. На второй год в "Гомеле" пришлось создавать уже новую команду для конкуренции в высшей лиге… Так что никаких параллелей со "Славией" не вижу. Тем более что никто не мог предположить, что в этом году зимой у нас переболеет столько людей, ведь только Кобец и Костров этого избежали и нормально прошли всю подготовку.

– Позволю все-таки провести еще одно сравнение с "Гомелем". Два года назад у вас в составе был Соловей, который забил 18 мячей, Гомза – 8, Побудей – 7… Самые результативные игроки "Славии": Полоз – 5, Иванов (центральный защитник) – 4, пришедший во втором круге Сидоренко – 4, Кобец – 4 (из них 3 с пенальти)… То что в команде не нашлось забивного игрока, повлияло на итоговый результат?

– Наверное, можно говорить, что повлияло. Хотя если такого человека в составе нет, нужно компенсировать его отсутствие командными действиями. И я рад, что эту миссию пытались брать на себя другие ребята. Но, конечно, хотелось, чтобы нападающие играли более результативно. Тем более что мы создавали много голевых моментов в каждой игре, на что указывала и статистика по ударам, по ожидаемым голам. А в итоге у нас были матчи, как например, в гостях с "Белшиной", когда мы имели серьезное преимущество, но теряли очки, потому что мало забивали. Конечно, это отразилось на итоговом результате в таблице.

– Еще работая в "Луче", вы одним из первых в нашей высшей лиге ввели в тренерский штаб психолога. Использовали ли какие-то новаторские ходы в "Славии"?

– Психолог у нас в команде есть, и мы его интенсивно используем. Хотя я все же не уверен, что был одним из первых. Возможно, кто-то делал это и до меня, просто не афишировал, а только в "Луче" журналисты обратили внимание и стали данную тему развивать... В "Славии" я, пожалуй, не могу похвастать чем-то новаторским. Однако были некоторые приятные изменения в самом клубе. Например, благодаря усилиям руководства и нашей настойчивости привели в порядок тренировочное поле на клубной базе в Новиках. Более того, ввели в эксплуатацию второе поле, которое предыдущие пять-шесть лет просто горело под солнцем, и на нем никто не тренировался. Обнесли оба поля забором, чтобы мяч не улетал.Также в нашем распоряжении есть тренировочная "коробка" 40х30 с травяным покрытием, есть искусственное поле... Так что руководство предпринимает серьезные усилия, чтобы улучшить условия в Мозыре, и этот процесс будет продолжаться. Мы также усилили наш медицинский штаб… Эти изменения очень радуют.

– С вами в тренерском штабе уже не один год работают Игорь Кунаш и Антон Амельченко. Насколько для вас важны ваши помощники?

– Да, с Игорем Евгеньевичем мы сотрудничаем с 2017 года, с Антоном Демьяновичем начали в "Гомеле". Их роль велика и меня радует, что я встречаю таких хороших людей на своем пути – можно сказать, мне везет на них. Кунаш, например, собаку съел на стандартных положениях. Тут, думаю, сама за себя говорит наша статистика – все помнят, сколько голов мы забили после угловых и штрафных ударов. При этом сама "Славия" в таких ситуациях пропускала мало – здесь уже помогал, в том числе, и Амельченко. По инициативе Антона Демьяновича мы пригласили и взяли в аренду Каратая, который стал нашим основным вратарем. Но у нас в штабе также потрясающую работу делает Максим Суховеев – замечательный человек и специалист. Да и весь клубный офис заслуживает хороших слов.

– Полномочия Амельченко выходят за рамки работы с вратарями?

– Конечно, ведь современные требования такие, что надо не только четко разбираться в своей специфике. Надо также знать, какие обстоятельства приводят к тем или иным ситуациям на поле во время игры. Для этого, в свою очередь, нужно понимать и индивидуальную, и групповую, и командную тактику. Амельченко знает, что требования не сводятся к сугубо вратарской специализации. Тем более современные голкиперы абсолютно интегрированы в организацию игры и должны обладать навыками и пониманием полевого футболиста.

– У кого-то может сложиться впечатление, что с Биончиком работать сложно. Тем менее с Кунашем вы провели вместе в разных командах семь лет, с Амельченко – четыре…

– Надо спросить у них самих – тяжело ли со мной работать. Мне кажется, что, наоборот, легко. Потому что у меня есть простые и прозрачные правила. При этом я стараюсь оставлять люфт, каким образом мои требования можно выполнить – либо так, либо так. Так что я советовал бы поинтересоваться мнением людей, которые со мной непосредственно работают, а не ориентироваться на высказывания лодырей, которые нетребовательны к себе, недисциплинированы и не хотят прилагать какие-либо усилия.

– Часто ассистенты спорят с вами?

– Споров у нас вообще не бывает. Но у каждого человека есть свое мнение, и мы обмениваемся ими, слушаем аргументы, а потом решаем, что будет применено на практике. Вполне допускаю, что могу не видеть чего-то, что видят мои коллеги. Поэтому перед каждой тренировкой у нас хватает дискуссий, в которых мы стремимся найти наиболее рациональный ответ. Что немаловажно, такой подход заставляет каждого человека думать и приходить с какими-то идеями.

– Андрей Панюков в последнее время много высказывается о времени, проведенном в "Славии" и работе с вами. Можете рассказать, почему решили расстаться с ним?

– Скажу так. Когда новый человек приходит в клуб, он должен принимать правила, которые создал коллектив: игроки, тренеры, руководство. По факту, ни у кого, кроме Панюкова, не было с этими правилами проблем. Человек должен стараться адаптироваться, а не пытаться изменить установленные порядки под себя. Это касается не только поведения в коллективе, но и действий на поле. Панюков – безусловно, футболист с хорошими навыками, у него есть игровая интуиция, как у настоящего нападающего, он чувствует, куда отскочит мяч. При этом его карьера могла бы складываться лучше, и он мог бы иметь больше, чем имеет сейчас. Я мог бы сказать больше, добавить какого-то негатива, но карьера этого футболиста подходит к концу и мне не хотелось бы ему шкодить, дискредитируя его. А мои слова могут его дискредитировать абсолютно.

– "Славия" уже официально объявила об уходе внушительной группы игроков. Расставание с частью из них было неизбежным, так как они находились в аренде. Также не все из них проходили в основной состав. И всё же, не слишком ли много потерь?

– Это было ожидаемо. Некоторые из ребят провели лучший сезон в карьере, и было понятно, что на них будет спрос. Взять того же Руцкого, который ранее один год играл, имея привилегию "лимитчика", другой – потому что на его позиции была слабая конкуренция. В нынешнем сезоне он полностью заслужил место в составе и его прогресс подтверждает личная статистика (2+6 по системе гол+пас – прим. Football.by) – прежде таких показателей у него никогда не было. Опять же, в этом есть заслуга Кунаша, который подтянул Руцкого на стандартах. Причем голевых передач у Ильи могло быть больше, если бы мы лучше реализовывали свои шансы. Понятно, что есть предложения и у Сидоренко, который пришел в "Славию" из брестского "Динамо", где мало играл, а у нас забил 4 гола в 13 матчах. Кроме того, многие белорусские футболисты сейчас стремятся уехать за границу. Поэтому в декабре-январе наши клубы будут вынуждены ждать, у кого, в итоге, получится устроиться за рубежом, а у кого – нет. Например, Сидоренко рассказал нам, какие условия ему предложили, и спрашивал, можем ли мы создать ему такие же в "Славии", либо отпустить, хотя у него контракт был до конца 2024 года. Мы пошли навстречу, хотя можно было заартачиться. Да, с одной стороны для нас это потеря, с другой – насильно мил не будешь. Почти все футболисты, которые, на данный момент, от нас ушли, имели на руках более выгодные предложения.

– Если потери были ожидаемыми, значит, есть и некий алгоритм, как и кем их компенсировать?

– Безусловно. Даже скажу, что мы работали в этом направлении уже с сентября. У нас есть договоренности с несколькими ребятами, с кем-то ведем переговоры – обычные декабрьские дела.